Книга Евгения Зуева "Редкая профессия"

Стиль книги на любителя - технические детали проектов перемешаны с лирическими отступлениями, но мне понравились две главы, где автор рассказывает как они тестировали компилятор. Так как тираж книжки небольшой и вам вряд ли доведётся её читать, то я приведу текст обеих глав здесь:

Программирование «наизнанку»

Решающим фактором в том, что сегодня мы имеем нечто, что можно с уверенностью назвать компилятором Си++, стало тестирование. Нам трудно судить о том, как следует тестировать, скажем, текстовый редактор или (упаси, Господи!) операционную систему, но наш опыт тестирования и отладки компилятора говорит о том, что это едва ли не самое главное во всём проекте.

Нам очень повезло. Кроме компилятора, бельгийцы заказали ещё и пакет тестов на проверку компилятора (любого, не только нашего) на соответствие стандарту. Этот пакет мы и натравили на наш компилятор, точнее на то, что мы тогда считали таковым.

Нам повезло и в том отношении, что пакет делала другая команда. Два опытных специалиста, давно занимавшиеся проблематикой тестирования именно компиляторов, на этом ещё в прежние времена защитившиеся, придумали методику разработки тестов и написали формальные спецификации, а группа студентов по этим спецификациям выдавала сами тесты.

Надо понять специфику этой работы, чтобы оценить её невероятную сложность. Есть стандарт языка (который и не стандарт вовсе, а «рабочие материалы по предварительному стандарту рабочих групп ANSI и ISO», и почти каждый квартал выходит новая версия этих «рабочих материалов»). Это кирпич в три килограмма. Каждый абзац стандарта содержит одно утверждение (а чаще несколько) относительно того или иного свойства языка. Тестовый пакет должен проверять каждое такое свойство, то есть содержать соответствующий тест на каждое утверждение стандарта. Каждое утверждение тестируется в предположении, что другие языковые свойства компилятор реализует корректно, - протестировать все сочетания свойств физически невозможно. Предварительный стандарт, как уже говорилось, постоянно изменяется, значит, каждый новый талмуд нужно просмотреть и увидеть, что изменилось, по сравнению с прежним (перечень изменений рабочие группы тогда не вели), и внести в тесты соответствующие изменения и добавления.

Далее, текст стандарта написан, как и полагается, невероятно сложным, занудным, бюрократическим языком. По-другому нельзя, так как в стандарте требуется предельная точность, но попробуйте это перевести и понять! Примеров программ очень мало, и некоторые нужно разбирать так же, как разбирается сложная фраза на чужом языке, - слово за словом. Это ни в малейшей степени не похоже на учебник по языку - никаких пояснений, никакой специальной методики изложения, никакого принципа «от простого к сложному», в любом месте текста может встретиться ссылка на термин, вводимый далеко впереди.

Наконец, предварительный стандарт - это текущий результат живых дискуссий, обсуждений, голосований рабочих групп; там сидят очень грамотные специалисты, но и они, бывает, ошибаются и не всё сразу видят. Поэтому в каждой версии есть (и в окончательном варианте останутся) ошибки, неясности, двусмысленности, недоговорённости. Все это присутствует, наверное, в любом стандарте, но Си++ в этом отношении чемпион - слишком это сложный язык, и слишком хаотически и спонтанно он проектируется. Так что, читая стандарт, следовало чётко осознавать, почему та или иная фраза кажется тебе абракадаброй: то ли ты плохо знаешь английский, то ли недостаточно глубоко понимаешь Си++, то ли ребята из ANSI/ISO что-то напутали (а часто и то, и другое, и третье). И не с кем посоветоваться - все учебники по Си++ излагают в лучшем случае версию «Зелёной книги» 1990 г., - и нельзя проверить свое понимание на компьютере: нет компилятора, который реализовывал бы свойство, за которое комитет проголосовал на прошлой неделе. Еще не отлита та пуля…

В таких условиях и был написан тестовый набор, который в итоге содержал более 6500 тестов. (Можно понять, почему подобные пакеты стоят на Западе до 20 тыс. долл.!) Важно то, что до определённого момента две наши команды работали полностью независимо, никак не влияя друг на друга. В результате тесты не подгонялись под компилятор, а алгоритмы компилятора проектировались строго по семантике языка, без ориентации на то, чтобы протолкнуть его сквозь конкретные тесты. Взаимные консультации касались только обсуждения собственно текста стандарта - отправной точки для обеих групп. Только когда компилятор в основном был сделан, мы начали использовать тесты из тестового набора. Вообще, создание тестового пакета - отдельная история, не менее интересная и драматичная, чем наша. На самом деле далеко не всё было так гладко и последовательно, как описано выше. Наш шеф В. А. Сухомлин потратил очень много усилий на формирование коллектива тестовиков. Можно понять сложность задачи - непросто найти программистов, которые хотели и могли бы заниматься «программированием наизнанку» - использовать язык не для решения какой-либо задачи, а для проверки того или иного свойства самого языка! Авторы методики тестирования довольно быстро выполнили свою задачу и, не будучи знатоками Си++, отошли от проекта. Руководить той адовой работой по написанию тестов, о которой мы писали выше, пытались разные люди, но только с приходом Дениса Давыдова, аспиранта мехмата, процесс приобрел систематический и продуктивный характер. У этого одарённого и трудолюбивого парня была масса очень интересных и действительно перспективных находок и идей, связанных с тестированием ПО, и если бы не его совершенно необъяснимая и неожиданная кончина, вся эта работа сейчас наверняка выглядела бы ещё сильнее и солиднее. Талантливые люди всегда уходят слишком рано…

С тех пор отладка тестов почти полностью легла на наши плечи, и мы вложили в пакет очень много своего труда. Тестовой команды как таковой уже нет - трудно рассчитывать, что студенты будут, практически ничего не получая, в течение долгого времени тянуть эту тяжелую лямку (тем более что студенты ВМК сейчас могут с лёгкостью получить пусть не слишком интересную, но гораздо менее тяжёлую и неплохо оплачиваемую работу). Таким образом, мы с достаточным основанием можем говорить о том, что этот тестовый набор в значительной степени наш (я имею в виду только авторство - с формальной точки зрения он принадлежит заказавшей его фирме). Сейчас это прекрасный, всесторонне выверенный и протестированный набор из почти семи тысяч небольших, но строго специфицированных и единообразно составленных программ, охватывающий весь язык Си++ в полном соответствии со стандартом. Не знаю, что делают с ним бельгийцы, продают ли они его и за сколько, но для нас ценность его исключительно велика, мы любим его не меньше, чем компилятор. В какой-то статье было сказано, что нормальное соотношение разработчиков и тестировщиков на Западе - один к двум. У нас пропорция была даже выше.

Настоящая работа

Сейчас мы с ужасом думаем, что было бы, не будь у нас тестового пакета. Мы сами смогли бы написать сто, от силы двести слабо систематизированных тестов (на большее не хватило бы времени и терпения), может быть, насобирали бы десяток-другой исходников на Си++, пропихнули бы все это через компилятор и ходили довольные и гордые тем, что наваяли. Потом компилятор начал бы исправно рушиться на каждой мало-мальски серьёзной программе, мы в панике латали бы дыры, вскоре нам и заказчикам это надоело, и проект тихо умер бы, оставив у нас на руках никому не нужные останки того, что когда-то называлось компилятором. Судьба многих и многих проектов…

Все было по-другому. Вечером мы запускали тестовый прогон, утром (если наш жалкий SparcClassic или монструозный диск Махtоr на 300 Мбайт за ночь не дал сбой) получали протоколы тестирования, разбирали «по принадлежности» непрошедшие тесты, и начиналась настоящая программистская работа - поиск и исправление ошибок.

Как интересно проектировать структуры данных и алгоритмы! Какое увлекательное занятие - писать программы! Какое наслаждение - смотреть, как они работают, и как приятно видеть результаты прогонов! Это всё и работой назвать язык не поворачивается — сплошные удовольствия. Программисты меня поймут. Настоящая же работа, которая требует предельных умственных усилий, от которой действительно устаёшь и которая по-настоящему вызывает удовлетворение, заключается именно в отладке. Нужно держать в голове (никакой отладчик в этом не поможет) замысловатую логику изрядного фрагмента очень сложной программы, буквально в виде движущихся образов представлять себе, как срабатывает та или иная функция для данного фактического параметра, и постоянно помнить состояние и глубину стека вызовов для кода, который кто-то тебя (или коллегу) дёрнул сделать рекурсивным. Кстати говоря, весь компилятор мы отладили без всяких фокусов, используя древние как мир отладочные печати (плюс десяток специально написанных функций, которые опять же печатали таблицы и деревья в наглядном виде) и примитивный по интерфейсу, но чрезвычайно удобный и мощный отладчик gdb.

Первые тестовые прогоны были кошмарны: на половине тестов компилятор выдавал вереницы жутких диагностических сообщений, которые, казалось, никогда не должны появляться, другие аварийно заканчивались знаменитой диагностикой «core dumped», те тесты, которым все-таки удалось прорваться сквозь компилятор, при исполнении выдавали неверные результаты, и лишь единицы завершались скромной фразой «test passed». Казалось, не в силах человеческих разобраться в этой каше. Однако капля камень точит.

Поначалу-то как раз было легче - в первую очередь находились и исправлялись очевидные ляпы. Как правило, одно исправление приводило к проталкиванию десятка, а то и больше ранее неудачных тестов. Были, конечно, и «наведённые» ошибки, которые в один прекрасный день магическим образом бесследно исчезали, оставляя после себя смутное беспокойство (а вдруг как исчезли, так и вновь появятся?). Но чем дальше двигалась отладка, тем дороже давался каждый тест. Ошибки становились все тоньше, специфичнее и тяжелее в поиске, а чтобы исправить найденную ошибку, иногда приходилось перетрясти десяток функций в разных модулях. Исправление одной ошибки не раз приводило к появлению целой серии «экранированных» ею ошибок, которые не могли проявиться до ликвидации первой ошибки. Компилятор, казалось, сопротивлялся лечению, словно строптивый ребенок.

А тут ещё в самый разгар работы, когда ошибки щелкаются одна за другой, компилятор на глазах выздоравливает, словно от тяжелой болезни, - приходит новая версия стандарта. Значит, надо опять смотреть, что изменилось. Ладно, если вводится новая языковая возможность, это может быть несложно в реализации и даже приятно: когда ни у Borland, ни у gcc еще не был реализован описатель mutable или булевский тип, у нас уже всё работало. Хуже, если уточняются детали семантики хорошо известных конструкций, что, как правило, влечёт за собой переделку базовых алгоритмов. Так, общий алгоритм сравнения типов, алгоритм обработки совместно используемых функций (одноимённых функций, различающихся числом и типами параметров) и в особенности алгоритмы, реализующие правила вызова деструкторов и обработки исключений, переделывались после почти каждой новой версии предварительного стандарта. Понятно, что каждая такая переделка работающей программы вызывает поток новых ошибок, и мы откатываемся на месяц назад…

Вдобавок изменяются сами тесты. Тестовый набор растёт, охватывает все новые сферы языка, студенты становятся все искушённее и опытнее, их тесты все изощрённее, да и мы постоянно находим в тестах ошибки, которые также становятся все тоньше и незаметнее. Не только компилятор отлаживается на тестах, но и тестовый набор отлаживается на компиляторе.

А интересно, как тестирует свои компиляторы Watcom?

Если интересны подходы в тестировании компиляторов, то этот набор ссылок может быть неплохим стартом для погружения в тему.

Теги: softwarebookstestingfeedquotes